Sergey Oboguev

У Константина Крылова было наблюдение:

Благонамеренный avva рассуждает:

Излюбленные многими демагогами разговоры о том, что срочно необходимо "сплотить народ вокруг национальной идеи" — это [...] тип лжи. Типа якобы все живут, водя хороводы вокруг своих национальных идей, одни мы такие разобщённые, несчастные. Это и в Израиле многие демагоги повторяют, не только в России. Всегда — ложь.

"Понятно, что неправда, но где [обман]?"

Она вот где - в образном ряде. "Хоровод вокруг национальной идеи". То есть такое бывает (вспомним "майдан" или совсем буквально - "балтийский путь" времён конца восьмидесятых, когда ощерившиеся и почуявшие силёнку балтыши именно что хороводились), но вообще-то это исключительные случаи.

В чём же выражается национальное единство - и его отсутствие?

Представим себе три картинки. [...]

Вот, скажем, одна нация, типа "русские". Большая площадь, на ней кое-где сидят люди, курят, друг на друга не смотрят. В центре площади небольшая кучка спорит. О чём? В основном том, существует ли Россия и русский народ вообще, и имеет ли он право существовать. Некоторые, договорившись, что русские всё-таки есть, уныло переругиваются и дают друг другу плюхи по поводу Ивана Грозного, Иосифа Виссарионовича Сталина и Бориса Николаевича Ельцина. Если они вдруг перестают мутузиться, с ближайшей скамеечки поднимается Смотрящий За Процессом, подходит к спорщикам и шепчет на ухо: "А вот ещё Рюрик, вы определитесь", и плюхонавтика начинается снова. [...]

Диагноз. Национального единства нет, попытки его установить эффективно пресекаются одним шепотком.

Теперь другая нация, какие-нибудь "поляки". Тоже большая площадь, народу куда больше. Никто не сидит, все на ногах. Машут руками, что-то пшекают. Того и гляди, драка подымется. Никто, однако, не дерётся. Идёт дискуссия по вопросу о том, кто именно больше виноват в польских бедах - только одни бесчеловечные москали, или Запад, бросивший нежную польскую нацию в их объятия? Дискуссия идёт бодренько так, с ругачками. Попытки подбросить темку - "а вот ещё немцы" - иногда подхватываются, но в драку не перерастают.

Диагноз. Национальное единство есть, и оно достаточно заметно. Никаких вопросов о существовани и величии Польши и поляков даже не возникает - есть только вопрос о том, кто виноват в недостаточной явственности этого величия.

А вот, например, евреи. Огромная галдящая толпа, гевалт такой, что оглохнуть можно. Седобородые старцы готовы вцепиться друг другу в бороды. Обсуждается вопрос - в какой цвет покрасить колышек, на который надо посадить труп Арафата.

Диагноз. Национальное единство возведено в абсолют. Спорят - причём до хрипоты - только о мелких деталях декора.

[...]

О чем же спорят в нынешней России?

"Согласны ли Вы признать Россию государством русского народа, в которой не русские приезжие могут жить и работать с ограничениями?"
http://www.echo.msk.ru/cgi-bin/v.cgi?poll_id=2679&mode=result

45% считают что да, 55% что нет.

Я попытался представить вопрос:

Согласны ли Вы признать Францию государством французского народа, в котором приезжие нефранцузы могут жить и работать с ограничениями?

ставимый и обсуждаемый во Франции
или

Согласны ли Вы признать Соединенные Штаты государством американского народа, в котором приезжие неамериканцы могут жить и работать с ограничениями?

ставимый и обсуждаемый в Америке.

Не представляется.

Ценное рассуждение у krylovа, жаль что глубоко в комментариях, оно стоит того чтобы вынести его наверх.
О становлении светской нации, процессе который предстоит России.

Ну а теперь о том, что "надо во что-то верить".

Есть такое рассуждение о критерии взрослости. Я его встречал в разных вариантах, даже у Гегеля в «Философии духа» оно есть.

Вот есть ребёнок. Он живёт для себя и делает то, что ему хочется. Когда весело, он смеётся, когда грустно – плачет. Когда хочет конфетку – берёт конфетку, когда хочет засунуть пальчик в розетку – суёт. Конечно, ему не всегда дают вкусную конфетку и не всегда позволяют засовывать пальцы в розетку. Но это чисто внешние ограничения. Если ему «дать волю», он и конфетами обожрётся, и пальчик сожжёт. «Свободное существо».

Потом ребёнчек растёт. И его отдают в учёбу. То есть начинают заставлять делать то, чего он делать не хочет, что ему неинтересно, а главное – он не понимает, для чего это нужно. Ему приходится слепо верить маме с папой, которые говорят: «сынок, не выучишься – будешь дворником». И он верит, и учится, и насилует себя. Главное здесь – насилует. Он учится не только «наукам и ремёслам», но прежде всего преодолению собственных желаний, умению «себя заставлять», то есть воле, дисциплине и служению. Так он приходит в состоянии «юноши», «молодого человека».

Впрочем, в ту же самую пору он учится и преодолению чужих желаний. Он учится говорить «нет» (в том числе и родителям), учится упорствовать, ниспровергать авторитеты, и так далее. Но и для этого ему надобится воля и дисциплина.

И вот, наконец, взрослость. Взрослому человеку никто не говорит, что ему делать, а желающих поездить не горбу он умеет отшить. Он знает, что такое свобода, и стремится к ней. Он живёт для себя. Но тем самым он не возвращается в состояние ребёнка. Он умеет служить – хотя уже служит не чужим интересам, а своим собственным. Он СЛУЖИТ СЕБЕ, но именно СЛУЖИТ, а не предаётся капризам и случайным желаниям, как ребёнок. Он достигает СВОИХ целей, но ради этого способен «заставлять себя». Он делает не то, что ему хочется, а то, что ему нужно. Эта способность СЛУЖИТЬ СВОИМ ИНТЕРЕСАМ и отличает взрослого от ребёнка.

Например. Ребёнок ест то, что ему вредно. Юношу можно заставить или убедить не есть того, что ему вредно. Взрослый отказывается от такой пищи сам – если он, конечно, взрослый. (Он может даже бросить курить :)

То же и с народами. Всякий народ переживал стадию наивного национального эгоизма, «детскости». Некоторые народы там и остались. Другие же взошли на следующую ступень – служения отвлечённой идее, как правило - религиозной или политической. Такие народы строят пирамиды и воздвигают храмы, учат священные языки и отрекаются от собственного имени. Учатся «делать то, чего не хочется». (Европейские народы пережили это в Средневековье). Впрочем, они же учатся говорить «нет», умело бунтовать и свергать королей, что тоже требует самоотречения и дисциплины.

И, наконец, последняя стадия, взрослость. Ситуация, когда народ осознаёт, что никакой внешней идеи над ним больше нет, и единственая его святыня – он сам. Его национальные цели и есть то божество, которое отныне «не терпит других богов перед лицом своим». Народ, научившийся служить, служит отныне СЕБЕ как своей же идее.

Это и есть состояние Нации, «совершеннолетие народного духа», говоря кантовским языком.

Русским стать нацией не удаётся. Шанс был в начале XX века: революция в России должна была быть, но она планировалась как национальная русская революция (куда всё и шло, кстати). Но для этого нужна была выигранная война, а победу у России украли, как и государство. Над нами воцарилось инородческое иго (зная историю «октября» хотя бы вчерне, сомневаться в этом сложно). Народ обманули, подсунув ему ложную идею очередного «служения». Увы, людям свойственно обманываться, особенно когда против них работают другие люди, умные, опытные и безжалостные.

Сейчас у русских уже нет выбора. НАДО СТАНОВИТЬСЯ НАЦИЕЙ. То есть СЛУЖИТЬ СЕБЕ, воспринимать СЕБЯ и свои ИНТЕРЕСЫ (не «желания» и «настроения», а именно интересы) как свою «идею» и «бога».

(rms1):

Собственно, я уже ранее замечал, что православную культуру учить в школе не надо, ибо истиная Православная культура - это «черная сотня», это «погром», это то ненастное утро, когда все мы, профессора и работяги, выйдем наконец на улицу хмурой и решительной толпой. Основам Православной культуры учат в Кондопоге, их передают от отца к сыну с замечанием про ТВ новости "опять де жиды врут", Православие это религия будушего, религия свободных людей Сопротивления, религия тех, чья доблесть не бунт но послушание. В школе же собираются преподавать толстовство, что единственно составляет "христианство" интеллигенции, и трудно придумать что-то более вредное для собственно православной культуры.

http://rms1.livejournal.com/275897.html