Sergey Oboguev

Во время гражданской войны эстонцы предали войска генерала Юденича и, таким образом, стали соучастниками в установлении большевистской диктатуры в России.

Из последовавших событий:

Куприн описывал, как эстонцы в Таллине издеваются над белыми офицерами: сдирают с них кокарды, ремни, вообще форму: "К этому унижению нередко присоединяются побои и в этих гнусностях принимают деятельное участие, наряду с эстонцами, также и их эстонские дамы".

Пришёл отклик: "Ни за что не поверим, чтобы эти добрые, славные, чистосердечные, прямые, простодушные эстонцы были способны на подобные издевательства над безоружными и беззащитными. Независимая, свободная, победоносная республика не допустила бы этого".

На этот отлик пришёл отклик из Таллина: "Я был очевидцем, как с офицера в 5 часов вечера на главной улице восемь добрых, славных эстонцев срезали погоны, публика проходила мимо, видя это, и не заступилась. Знаю случаи, когда офицера просто били, не снимая погон, и случаи, когда снимали кожаные форменные ремни. По отношению к себе испытывал неоднократно матерную брань по-русски, с прибавлением по-эстонски "куррат партизан".

Куприн делает вывод:

"Свобода и независимость так же идут Эстонии, как свинье золотое кольцо в ноздрю".

Ты просвещением свой разум осветил,
Ты правды чистый свет увидел,
И нежно чуждые народы возлюбил,
И мудро свой возненавидел.

Когда безмолвная Варшава поднялась,
И Польша буйством опьянела,
И смертная борьба меж братьев началась,
При крике "Польска не згинела!" -

Ты в кабинете, слышно, горло надсадил,
Покуда криком шляхте вторил,
Под дребезг древних лат да громыханье вил
Ты сам чернил немало пролил.

Когда же Дибич сам назначен был в поход,
Пестро парижский пустомеля
Ревел на кафедре про честный русский сброд -
Ты пил здоровие Лелевеля.

Ты руки потирал от наших неудач,
С лукавым смехом слушал вести,
Когда от косарей полки бежали вскачь,
И гибло знамя нашей чести.

Когда ж от рваных ран Варшавы бунт устал,
И крики задохнулись в дыме,
Поникнул ты главой и горько возрыдал,
Как жид о Иерусалиме.

Гуманный внук воинственного деда,
Простите нам, наш симпатичный князь,
Что русского честим мы людоеда,
Мы, русские, Европы не спросясь!..

Как извинить пред вами эту смелость?
Как оправдать сочувствие к тому,
Кто отстоял и спас России целость,
Всем жертвуя призванью своему,—

Кто всю ответственность, весь труд и бремя
Взял на себя в отчаянной борьбе,
И бедное, замученное племя,
Воздвигнув к жизни, вынес на себе,—

Кто, избранный для всех крамол мишенью,
Стал и стоит, спокоен, невредим,
Назло врагам, их лжи и озлобленью,
Назло, увы, и пошлостям родным.

Так будь и нам позорною уликой
Письмо к нему от нас, его друзей!
Но нам сдается, князь, ваш дед великий
Его скрепил бы подписью своей.

Пятнадцать лет с тех пор минуло,
Прошел событий целый ряд,
Но вера нас не обманула—
И севастопольского гула
Последний слышим мы раскат.

Удар последний и громовый,
Он грянул вдруг, животворя;
Последнее в борьбе суровой
Теперь лишь высказано слово;
То слово — русского царя.

И все, что было так недавно
Враждой воздвигнуто слепой,
Так нагло, так самоуправно,
Пред честностью его державной
Все рушилось само собой.

И вот: свободная стихия,—
Сказал бы наш поэт родной,—
Шумишь ты, как во дни былые,
И катишь волны голубые,
И блещешь гордою красой!..

Пятнадцать лет тебя держало
Насилье в западном плену;
Ты не сдавалась и роптала,
Но час пробил — насилье пало:
Оно пошло как ключ ко дну.

Опять зовет и к делу нудит
Родную Русь твоя волна,
И к распре той, что бог рассудит,
Великий Севастополь будит
От заколдованного сна.

И то, что ты во время оно
От бранных скрыла непогод
В свое сочувственное лоно,
Отдашь ты нам — и без урона—
Бессмертный черноморский флот.

Да, в сердце русского народа
Святиться будет этот день,—
Он — наша внешняя свобода,
Он Петропавловского свода
Осветит гробовую сень...

Солдаты давней той войны,
Что в битве пали.
Такой удар из-за спины
Не ожидали.

Что будет кто-то теребить
Костей останки.
И новым именем клеймить:
"Вы - окупанты"

И обелиски разрушать,
И краской метить,
Чтоб этим самым отобрать
У них бессмертье.

Бульдозер, динамит и лом -
Напрасно бьются.
Не преуспеете вы в том
Они вернутся.

Они вернутся - как трава
Асфальт буравит.
Они вернутся - и права
Свои предъявят...

***

Они вернутся - пост нести
На пьедестале.
И дай вам Бог - не во плоти
А лишь в металле.