ДВЕ НАРОДНЫХ СУДЬБЫ
«Вырос я не в городе. В деревне (умирающей) простой человек, если что-то вспоминать станет, то на всю 58 ст. наговорит.
Я и не читал никогда ни тамиздата, ни самиздата, но бабушка обезножела и просила ей писать и относить поминальные записки на "службу" - на пасху, рождество. Когда меня научили писать, для неё это было счастье - не нужно ходить к людям, выпрашивать.
Поминальный список был имён 50. Так получилось, что все погибли от колхоза. На войне погиб 1901 года рождения Спиридон. Из колоза всем удалось бежать. Брат бабушки Григорий сплавлял лес в Сталинград - Вятка, Кама и т.д. Те, кто добрался до Баку, все погибли от неустроенности, в том числе моя прапрабабушка. Кто попал в Молотов - выжили, на ядовитом производстве (бронь). С возрастом они на людей мало походили.
Поминальный список начинался
Ивана
Ивана
Ивана
Ивана
Ивана ...
....
Вырос я не в городе, а вот в городе у меня образовался приятель-еврей. Был я замечательный пионер, начитанный, победитель олимпиад, посещал три кружка и т.д. Как-то раз летом мы с помянутым приятелем бежали мимо его дома и ему что-то надо стало... я тоже поднялся (я был уже знаком с ихними как интеллигентный молодой человек).
Он убежал куда-то вглубь квартиры, я остался в прихожей, ко мне вышел, должно быть, отец, с животиком... но мне запомнились его толстые пушистые тапочки.
Он стал мне что-то говорить, мы говорили хорошо (интеллигентно)... того долго не было.
Только несколько лет спустя я увидел, что тапочки пересказывал мне Толдот Ешу.
Жить в галуте, в проклятой земле, рожать на неё детей и ни разу не произнести про самого себя браху... hа моци лэхэм мин hа-арец !»