Все это от нас далеко.
Да, далеко, - но в то же время и близко.
На этих выборах были две вещи, которые меня - лично и непосредственно - заставили чувствовать происходящее как что-то родное.
Во-первых, лица.
Может быть, не все еще понимают, что Трамп, в отличие от коллективного РейганБушМаккейна, не был кандидатом той Америки ковбоев, пасторов, револьверов, широких шляп, родео, конфедератских флагов и горящих крестов, которую мы нежно любим, конечно, но все-таки воспринимаем как нечто слегка цирковое.
Та Америка, разумеется, за него проголосовала, но - скрывая холод, и с куда большим удовольствием она бы выбрала Джеба или Круза.
А за Трампа пошли голосовать наши.
Его победу составили те самые, с первой же секунды узнаваемые лица дядечек, теток, бабушек - лица тех самых "совков", у которых нет никаких браунингов-стетсонов-бурбонов-что там еще, а есть очень трудная бедная жизнь в не слишком теплых и разоренно-промышленных регионах.
И когда ты, повторяю, эти лица, хоть и на другом конце мира, мгновенно узнаешь - что-то происходит.
Надо ведь понимать, что самое сердце так называемых ватнических взглядов - это вовсе не рубилово за какую-то там империю, Путина, Советский Союз, МИГи в Риге и многие другие хорошие и плохие вещи, о нет.
Сердце ватнических взглядов - это то, о чем раз и навсегда сказал русский поэт:
Превозмогая обожанье,
Я наблюдал, боготворя.
Здесь были бабы, слобожане,
Учащиеся, слесаря.
В них не было следов холопства,
Которые кладет нужда,
И новости и неудобства
Они несли как господа.
Единство с этими людьми, идея, что наш народ в конечном счете всегда прав, потому что это наш народ, и нам другого не надо, - вот и все.
Именно такие люди в Пенсильвании, Висконсине и Мичигане, послав к известной матери всех социологов, политологов, экспертов, артистов, фигистов и хренистов, - пошли и молча выбрали Трампа.
И когда ты видишь, что твоя любовь к здешнему, к своему, любовь наперекор любой всемирности, любой глобальности - странным образом как раз и имеет всемирный, глобальный характер, подобно тому, как Бродский описывал то чувство, с которым он в ссылке ранним утром шел на работу и знал, что в это же время в таких же местах идут на работу везде...
Когда ты это видишь - тебе хорошо.
Но есть и второе.
И тут я вынужден процитировать фрагмент английского текста - но, я думаю, его несложно прочесть.
Фрагмент из статьи либерала по фамилии Гопник, который в New Yorker описывал мероприятие в Белом Доме в 2011 году, на котором был Обама - и был Трамп.
И там Обама - долго, подробно, под дружный хохот прогрессивных журналистов, - издевался над Трампом в связи со скандалом о свидетельстве о рождении Обамы.
Ну что, мол, Дональд, может теперь ты займешься достоверностью высадки на Луне?
А что насчет инопланетян в Розуэлле, Дональд?
Теперь цитирую:
Seated a few tables away from us magazine scribes, Trump’s humiliation was as absolute, and as visible, as any I have ever seen: his head set in place, like a man in a pillory, he barely moved or altered his expression as wave after wave of laughter struck him. There was not a trace of feigning good humor about him, not an ounce of the normal politician’s, or American regular guy’s “Hey, good one on me!” attitude—that thick-skinned cheerfulness that almost all American public people learn, however painfully, to cultivate. No head bobbing or hand-clapping or chin-shaking or sheepish grinning—he sat perfectly still, chin tight, in locked, unmovable rage.
Humiliation was as absolute, and as visible, as any I have ever seen, - понимаете, да?
Я понимаю.
Я хорошо помню, как в самые страшные дни 2014 года, когда бомбили Луганск, - в соцсетях у либеральных журналистов царила приятная, смешливая атмосфера.
Кондиционер взорвался, гыгы.
Нечего было отделяться, гыгы.
И я помню то чувство бессильной ненависти, этого нелепого, вызывающего еще большую иронию бешенства и отчаяния, которое у меня тогда было.
Казалось бы, ну что тут общего - где война, а где Белый Дом.
Разные вещи.
Но общее тут - это слово humiliation.
Это самое-самое главное слово для описания чувств каждого, кто имел дело с либеральной интеллигенцией, и кто перешел ей дорогу.
И когда я читал этот текст и буквально видел, как Большой Дональд неподвижно, молча сидит среди ржущих либералов, я вспоминал, как это было, когда они ржали - и горел Луганск.
Это не наши выборы, да.
Это все далеко от нас, да.
А может быть, очень близко.