tor85 at Миграционная политика РФО своей судьбе рассказывает Татьяна Масс:
- Я жила в Москве в собственной квартире на Преображенской площади, училась на журфаке МГУ – ничто не предвещало... Но в 1990 году уехала в Ригу: вышла замуж за гениального местного художника. И там же, сразу после журфака, меня взяли на работу в самую «крутую» газету того времени «Советскую молодежь». В 1997 году брак распался, жить в местечковой Латвии, где в открытую происходило прикармливание нацистов властями, стало противно. А надежды на то, что после выхода из СССР Латвия станет цивилизованным европейским государством, рассеялись. Я вернулась в Москву, где жили мои родители. Но мне не разрешили жить в Москве, более того, мне не разрешили жить даже в России. По закону Ельцина все русские, не имевшие прописки на территории РФ на ноябрь 1991 года, автоматически лишались российского гражданства. Совет по Делам миграции, сегодня это ФМС, мне отказал в моем прошении. Чиновники, занимавшиеся моим делом, сказали мне: «А что Вы сюда приперлись? Вас что там, убивали?» Моя мама воскликнула тогда: «Да, как же можно... У нас дед погиб на войне! Мы же русские!»
Я тогда была наивнее. Сейчас уже, повидав русских беженцев за рубежом, узнав судьбы русских людей, бежавших от казней из бывших советских республик - из Средней Азии, с Кавказа, - уже не удивляюсь ничему. Закон о российском гражданстве от 1991 года – это циничное нарушение прав человека, в данном случае - русского человека. Аналога этому закону в мире нет. В мире существуют разные принципы получения гражданства - принцип крови, территориальный принцип. Но принцип прописки, положенный в основание тогдашнего закона о российском гражданстве – это нечто. Этот закон сходу лишил родины миллионы русских, чьи родители поднимали хозяйство братских советских республик, куда их послала родина... (с)
- Я жила в Москве в собственной квартире на Преображенской площади, училась на журфаке МГУ – ничто не предвещало... Но в 1990 году уехала в Ригу: вышла замуж за гениального местного художника. И там же, сразу после журфака, меня взяли на работу в самую «крутую» газету того времени «Советскую молодежь». В 1997 году брак распался, жить в местечковой Латвии, где в открытую происходило прикармливание нацистов властями, стало противно. А надежды на то, что после выхода из СССР Латвия станет цивилизованным европейским государством, рассеялись. Я вернулась в Москву, где жили мои родители. Но мне не разрешили жить в Москве, более того, мне не разрешили жить даже в России. По закону Ельцина все русские, не имевшие прописки на территории РФ на ноябрь 1991 года, автоматически лишались российского гражданства. Совет по Делам миграции, сегодня это ФМС, мне отказал в моем прошении. Чиновники, занимавшиеся моим делом, сказали мне: «А что Вы сюда приперлись? Вас что там, убивали?» Моя мама воскликнула тогда: «Да, как же можно... У нас дед погиб на войне! Мы же русские!»
Я тогда была наивнее. Сейчас уже, повидав русских беженцев за рубежом, узнав судьбы русских людей, бежавших от казней из бывших советских республик - из Средней Азии, с Кавказа, - уже не удивляюсь ничему. Закон о российском гражданстве от 1991 года – это циничное нарушение прав человека, в данном случае - русского человека. Аналога этому закону в мире нет. В мире существуют разные принципы получения гражданства - принцип крови, территориальный принцип. Но принцип прописки, положенный в основание тогдашнего закона о российском гражданстве – это нечто. Этот закон сходу лишил родины миллионы русских, чьи родители поднимали хозяйство братских советских республик, куда их послала родина... (с)