| 1. |
Мой Рафес2, самых гнусных правил,
Когда Цебе3 изжить не смог.
Он ритуал4 тогда поставил
И хуже выдумать не мог.
Его пример другим наука.
Итак зовут чекиста – ”ну ка
С запиской с этим с о...5, к тому,
К Богданычу6 велеть ему
Идти в Чека”, – и невозможно
Здесь спорить нам, я здесь молчу,
Сердить чекистов не хочу, –
Чека решенье непреложно.
Там некогда сидел и я,
Но вреден арест для меня.
|
|
[2] Рафес был вдохновителем всего
процесса. Ему принадлежали самые решительные
предложения,
направленные против эсдеков, т. е. меньшевиков (всех
меньшевиков надо направить в лагеря и т. п.).
[3] Центральное Бюро
[4] Процесс меньшевиков именовался многими, включая даже
коммунистов, "ритуальным процессом" по аналогии с делом
М.
Бейлиса, еврея, обвинённого в ритуальном убийстве
русского
мальчика в 1913 году. Аналогия была неполной, так как
Бейлиса оправдали, а
меньшевиков осудили.
[5] С ордером – переделанная строчка из
поэмы
А. С. Пушкина “Евгений Онегин” (“...с запиской с этой, к
О..., к тому, к Онегину...-').
[6] Алексей Богданович Романов —
председатель
Ц.Б.
|
| 2. |
Гонимы юркими шпиками1
С мест ближних и издалека,
Сошлись эсдеки с узелками
В переполненное Чека.
С улыбкой ясною Аркадий2
Встречает их, приветно глядя
Им в очи. Вот они сошлись
И восклицанья полились.
”Как, Кравец?!”, –”Я”– "Оранский!”, ”Ляля!”.
"Смирнов”, "Семковский”, "Как, и Шейер!”, –
”Шейер, да не тот”, – “Ну, все теперь?” -
”Ещё Леонтьев!”3 – и так дале,
Et cetera, et cetera,
Ну много всякого добра.
|
|
[1] В первоначальной редакции стояло
“чеками” вместо “шпиками”. Это слово выдумал меньшевик
Бэр,
в общем-то мягкий человек, чтобы не обижать коммунистов.
[2] Заведующий хозяйством ЧК.
[3] Авторы перечисляют арестованных меньшевиков
(инициалы
некоторых установить не удалось): Кравец – член
правления
меньшевистского кооператива “Жизнь”; Оранский –
Кучин-Оранский; Ляля – Л. Е. Абрамович; Смирнов (Василий
Андреевич Смирнов) – председатель кооператива “Жизнь”,
бывший председатель Киевского Ц.Б. и Совета Рабочих
Депутатов; Шейер – член еврейской социал-демократической
организации Бунд, который также был членом Ц.Б. Вместо
него
был арестован его однофамилец, не имевший никакого
отношения
к политике и плакавший в ЧК от испуга и огорчения.
Шейер,
которого ЧК хотело арестовать, сам явился в ЧК по вызову
в
газете; Леонтьев – рабочий металлист, ненавидимый
большевиками за, правду сказать, довольно демагогические
речи на собраниях.
|
| 3. |
Там было несколько чекистов4
И комиссаров, образцы
"Примазавшихся” коммунистов,
Прохвосты, воры, наглецы,
И спекулянты продувные,
И генералы отставные,
Там было множество девиц,
И вовсе неизвестных лиц;
Субъект, по-польски говоривший,
Там также был врагам на страх,1
Там был весь испитой в угрях
Юнец, цинически остривший
О ”наркомзёме”2. Он давно
Сам там, что вовсе не смешно.
|
|
[4] В ЧК всегда сидели арестованные
чекисты. Их было много, и потому один из вариантов
строки
звучал так: “там было множество чекистов”.
[1] Политически нейтральный человек, которого во время
войны
с Польшей, совпавшей по времени с меньшевистским
процессом,
арестовали и посадили в тюрьму ЧК за обладание портретом
польского поэта Адама Мицкевича (1798-1855).
[2] Наркомзём, дословно Народный комиссариат земледелия,
на
языке заключённых в тюрьме ЧК значило расстрел или.
используя другое, но более популярное жаргонное
выражение –
выход в расход.
|
| 4. |
Меж тем эсдеков заключенье
В Чека на всех произвело
Весьма большое впечатленье
И наших граждан развлекло.
Пошла догадка за догадкой,
Все стали толковать украдкой
Про губнарком, потупя взор,3
Эсдекам прочить приговор.
Иные даже утверждали,
Что лагерь предназначен всем,4
Но, что отсрочен суд затем.
Чтоб лжесвидетелей5 достали.
Что нет у них улик: давно
То всеми было решено.
|
|
[3] Авторы справедливо верили, что в то
время обывателей ешё смущал политический цинизм процесса
меньшевиков.
[4] Рафес предлагал заключить всех арестованных
меньшевиков
в лагеря.
[5] Бэр, один из авторов поэмы, смягчил выражение,
поставив
“комсвидетелей” вместо “лжесвидетелей”.
|
| 5. |
Облокотясь, эсдеки пишут.6
У них всё право на уме.
И в необдуманном письме
Наивность меньшевизма дышит.
Им ждать судьбы своей не в мочь.
Но вот вам их письмо точь в точь: –
Мы пишем вам, чего же боле?
Что можем мы ещё сказать?
Теперь мы знаем: в вашей воле
Нас прав лишением наказать.1
|
|
[6] Оставшиеся на свободе члены
Комитета и Ц.Б. подали заявление в Ревком о том, что они
несут в равной мере ответственность за деятельность Ц
Б.,
чтобы избежать процесса только над группой членов партии
меньшевиков, что могло, вероятно, привести к трениям
между
осуждёнными и неосуждёнными членами партии.
[1] Чижевский забыл, как он сказал, 9 строк, хотя по
размеру
онегинской строфы должно быть или 5 или 18. Забытые
строки
высмеивали стиль меньшевистских резолюций.
|
| 6. |
Минуты две они молчали,
Но к ним Балицкий подошёл
И молвил: ”Вы не мне писали,
Но, безразлично, я прочёл
Души неопытной признанье,
Души невинной излиянье.
Мне ваша искренность мила,
Она в волненье привела
Давно угаснувшие чувства.
Я быть самим собой хочу,
Я за неё вам отплачу
Признаньем также без искусства:
Примите исповедь мою –
Вас всех в чека передаю2”.3
|
|
[2] Меньшевики писали это заявление в
Ревком, который, в свою очередь, передал его в Киевское
ЧК,
председатель коллегии которой – Балицкий, заявлявший
ранее,
что он сам бывший меньшевик, прочел его. Несмотря на
своё
меньшевистское прошлое, Балицкий передал всех
арестованных
меньшевиков в суд ЧК.
[3] Один раз И.А. Кушин прочел ешё пару куплетов, в
которых
сравнивалась Л. Е. Абрамович и Фанни Ниренберг, бывшая
бундовка. К сожалению, эти куплеты не запомнились.
|
