День, когда Испания вздрогнула

И уже на следующее утро выяснилось, что двойной взрыв, произошедший накануне ночью в одном из домов муниципалитета Альканар, относящегося к той же провинции Таррагона, что и Камбрильс, тоже имеет непосредственное отношение к террористическим атакам 17 августа. Взорвалась не нарколаборатория, как полагала вначале полиция, а вслед за ней журналисты. При детальном осмотре развалин дома были обнаружены следы трипероксида ацетона — взрывчатого вещества, которое боевики Исламского государства применяли при совершении терактов в Брюсселе, Париже и Лондоне (а совсем недавно ФСБ задержало в Москве нескольких выходцев из Средней Азии, готовивших взрывы на транспорте с использованием этой взрывчатки). Среди «воинов джихада» трипероксид ацетона известен под зловещим именем «мать Сатаны» — он легко воспламеняется под воздействием электрического тока или открытого пламени, что делает его крайне опасным для «оружейников», изготовляющих бомбы и «пояса шахидов». Зато его почти невозможно отследить химическими сканерами, реагирующими на азот, да и сам процесс синтеза этого вещества доступен любому школьнику, не прогуливавшему уроки химии.

Помимо следов «матери Сатаны», в разрушенном доме были обнаружены два трупа (к одному из них мы еще вернемся), а также 106 баллонов с бутаном. Стало ясно, что в Альканаре взорвалась подпольная фабрика по производству бомб и «поясов шахидов» для террористов. И возникла версия: террористическая ячейка, действовавшая на территории Каталонии, готовила гораздо более масштабные атаки, жертвами которых должны были стать сотни людей. Однако их планы спутал неожиданный взрыв то ли газового баллона, то ли уже готовой бомбы, уничтоживший двоих «инженеров» ячейки. По-видимому, опасаясь, что полиция выйдет на их след, террористы решили действовать незамедлительно и совершили три «автомобильных атаки» — причем в двух случаях им удалось уйти безнаказанными. И только в Камбрильсе удача окончательно им изменила, а полицейские пули поставили точку в деятельности каталонской ячейки Исламского государства.

Точку — или все-таки многоточие?..

Воины джихада

Вскоре после атак на Лас-Рамблас и в Камбрильсе новостное агентство Амак, связанное с радикальными исламистскими кругами, сообщило, что теракты были совершены «солдатами Исламского государства» (организация запрещена в РФ). В результате их смелых действий, радовалось агентство, было убито и ранено «более 120 крестоносцев и евреев».

На сегодняшний момент известны имена нескольких «солдат ИГИЛ», имеющих отношение к атакам 17 августа. Первым в СМИ попало имя марокканца Дриса Укабира — он сам пришел в полицию с заявлением о пропаже документов. Несколько позже выяснилось, что Дрис, скорее всего, не при чем — а документы у него украл его младший брат Муса Укабир, которому в октябре должно было исполниться 18 лет (но уже не исполнится, поскольку Муса был одним из пятерых террористов, застреленных в Камбрильсе). С помощью украденных у брата документов Муса арендовал два фургона — тот самый Fiat, что давил людей на Лас Рамблас, и второй, на котором, по-видимому, террористы планировали скрыться, но почему-то его не использовали — он так и остался стоять на парковке в одном из пригородов Барселоны.

В отличие от Дриса, которого соседи и друзья характеризуют как хулигана и задиру (он даже отсидел месяц в тюрьме по обвинению в некоем преступлении сексуального характера), Муса был юношей тихим, спокойным и вежливым. «Нормальный симпатичный парень, который никогда не искал проблем», — вспоминают о нем знакомые. Правда, когда ему было 15 лет, он, отвечая на анкету интернет-сервиса Kiwi, внезапно проговорился. На вопрос «Что бы ты сделал, если бы стал абсолютным владыкой мира», Муса ответил: «Убил бы всех неверных, и оставил бы только мусульман, которые следуют религии».

Муса переехал в Испанию с родителями из Марокко, когда ему было всего три года, и на первый взгляд вполне органично вписался в новую для себя среду — отлично говорил на каталанском (а этот язык существенно отличается от испанского), дружил с местными ребятами, хорошо учился. Но в глубине души ненавидел и новую родину, и католическую религию (на вопрос того же сервиса «В каком государстве ты ни за что не хотел бы жить» — ответил: «В Ватикане»). И ждал часа, когда эту ненависть можно будет воплотить в действие.

На сегодняшний день одна из основных рабочих версий, которую разрабатывает полиция Каталонии: Муса с несколькими другими молодыми марокканцами был завербован в ряды ИГИЛ имамом города Риполь (провинция Жирона) по имени Абдельбаки ас-Сатти. На Абдельбаки указывают родные убитых в Камбрильсе террористов — по их словам, имам, пользуясь юношеским максимализмом и горячностью молодых мусульман, многие из которых жили с ним по соседству, склонял их к борьбе против «крестоносцев». Это было совершенно неожиданно — сорокалетний имам производил впечатление человека умеренных взглядов, и ничто в его проповедях не наводило на мысль о салафизме и радикальных воззрениях. Марокканец по происхождению, Абдельбаки преподавал своим юным землякам литературный арабский — а заодно приобщал к тайным планам создания Всемирного Халифата.

Выяснилось также, что в 2012 г. ас-Сати сидел в тюрьме за нарушение миграционного законодательства и там познакомился с террористами, связанными с исполнителями терактов 11 марта 2004 г. в Мадриде (тогда взрывы в пригородных поездах унесли жизни почти двухсот человек). Возможно, именно тогда в его голове и возникла идея провести серию масштабных террористических атак в самом центре туристической столицы Каталонии.

Версия вполне рабочая — однако проблема заключается в том, что Абдельбаки ас-Сатти бесследно исчез.

В квартире имама провели обыск (отмечают, что ас-Сатти жил аскетом, предоставив вторую комнату для проживания земляку-иммигранту), но, кроме карманного Корана и фотографии мечети, ничего не нашли. По словам соседа-иммигранта, во вторник имам сказал ему, что возвращается в Марокко (террористические атаки произошли в четверг). Полиция предполагает: Абдельбаки соседу соврал и вместо Марокко поехал в Альканар, где и погиб при взрыве то ли газового баллона, то ли «пояса шахида». Подтвердить или опровергнуть эту версию может лишь анализ ДНК.

Неясна судьба и еще одного террориста, которого сейчас называют главным исполнителем атаки 17 августа, — Юниса Абуяакуба. Ему 22 года, он тоже входил в число соратников имама ас-Сатти. По версии каталонской полиции, он мог покинуть Испанию и скрыться на территории Франции, где, возможно, находится надежно законспирированный центр, координирующий деятельность ячеек на территории Европейского союза.

В коридорах власти

Удар террористов был нанесен в самое сердце Каталонии, стремящейся к независимости от Испании. Референдум об отделении, который не удалось провести в 2014 г., по словам президента Женералитета (правительства) Каталонии Карлеса Пучдемона, должен все-таки состояться 1 октября 2017 г. Впрочем, не приходится сомневаться, что власти Королевства и на этот раз приложат максимум усилий, чтобы не допустить отделения наиболее экономически развитого региона (Каталония производит 23% ВНП Испании). Как бы то ни было, а уже сейчас Каталония обладает целым рядом собственных институтов, одним из которых является каталонская полиция Los Mossos d’Escuadra (в переводе с каталонского — «команда ребят»). Возникшая еще в XVIII веке, она была воссоздана в 1983 г., а с 2008 г. полностью заменила собой испанскую Национальную полицию (Policia Nacional) и Гражданскую гвардию (Guardia Civil) на территории Каталонии.

Следует признать, что после первого шока, вызванного атакой белого фургона на Лас Рамблас, Mossos d’Escuadra действовала быстро и четко. В Камбрильсе их профессионализм спас жизни десяткам мирных граждан (кстати, по некоторым данным, всех пятерых террористов там ликвидировал один-единственный полицейский — ему позже пришлось обратиться за помощью к психологу).

Да и на след зловещего имама из Риполя каталонская полиция вышла сразу же.

Но вот дальше начались странности.

В субботу представитель Los Mossos Альберт Олива заявил журналистам, что региональная полиция Каталонии «не может ни подтвердить, ни опровергнуть уничтожение террористической ячейки». Тем не менее, добавил он, Los Mossos продолжают вести расследование вместе с Национальной полицией Испании и Гражданской гвардией. «Когда мы будем точно знать, что ячейка террористов обезврежена, мы проинформируем вас об этом, — добавил Олива. — А пока расследование остается открытым».

Пикантность ситуации в том, что несколькими часами ранее министр внутренних дел Испании Хуан-Игнасио Соидо уверенно заявил на пресс-конференции: «Да, мы можем сказать, что ячейка обезврежена».

На несоответствие в заявлениях МВД Королевства и Региональной полиции Каталонии тут же обратили внимание журналисты. Министр внутренних дел Каталонии (в испанской прессе его чаще называют «советником МВД Испании») Хоаким Форн, как следовало ожидать, высказался в поддержку Los Mossos, заявив, что «мы не можем положить конец расследованию, пока не определим и не остановим всех членов ячейки». А несколько человек — по словам Форна, два или три — до сих пор находятся на свободе.

Пятеро убиты в Камбрильсе. Четверо арестованы Региональной полицией Каталонии. Двое погибли при взрыве лаборатории в Альканаре.

Двое или трое — в бегах. Среди них — Юнис Абуяакуб, который, вероятно, сидел за рулем белого фургона на Лас Рамблас, и, возможно, загадочно исчезнувший имам Абдельбаки ас-Сатти. И их еще предстоит найти и обезвредить.

Поэтому руководство Los Mossos понять можно: если что случится, спросят с них. А МВД Испании хочет поскорее доложить всему миру о ликвидации опаснейшей террористической сети — поэтому министр Соидо и настаивает на том, что ячейка ИГИЛ «как организованная группа больше не существует».

Но возникающее противоречие лишь усиливает разногласия между Испанией и Каталонией; отдавая себе в этом отчет, президент правительства Каталонии Карлес Пучдемон выступил со специальным заявлением, в котором горячо отрицал наличие каких-либо разногласий в команде, занимающейся расследованием терактов 17 августа.

Разногласия в коридорах власти важны, но и они отступают на второй план перед возможной радикализацией каталонского общества в результате террористических атак 17 августа. Больше всего каталонский истеблишмент боится сейчас даже не новых терактов, а роста националистических настроений; учитывая, что долгие годы именно респектабельный каталонский национализм был основой движения за независимость и отделение от Испании, страхи его вполне оправданы.

Поэтому все видные каталонские политики, как мантру, повторяют слова о приверженности мультикультурализму и толерантности. Упоминавшийся выше Карлес Пучдемон (в прошлом левый журналист) заявил: «Нас хотели победить, но теперь мы еще сильнее». Он уверен, что Барселона поднимется после нападений и что барселонцы своим мужеством победят некий «тоталитарный терроризм» (el terrorismo totalitario)

Вторит Пучдемону и мэр Барселоны Ада Колау: «Террористы хотели посеять в Барселоне страх и ненависть, хотели разделить нас, но им это не удастся». Колау — левая активистка, баллотировавшаяся в мэры от партийной коалиции Barcelona en Comú, антиглобалист и пацифистка по убеждениям, борец за права ипотечников и ярая противница туристического засилья в Барселоне. Идейная сестра тех леваков, которые крушат сейчас памятники конфедератам на другой стороне Атлантики, Колау грудью встала на защиту мультикультурной природы Барселоны и заявила, что после терактов город будет защищать свою модель совместного сосуществования с еще большей силой, чем прежде.

Стоит напомнить, что именно по инициативе Колау в феврале 2017 г. вышли на улицы Барселоны огромные толпы (по самым скромным оценкам, 160 тысяч) демонстрантов, требующих у правительства страны приютить, по крайней мере, еще 16 тысяч беженцев из Сирии и других стран Ближнего Востока и Северной Африки. «Крупнейшая в Европе акция в поддержку мигрантов!» — ликовала тогда либеральная пресса. Демонстранты несли плакаты с лозунгами: «Хватит извинений, пустите их сейчас!», «Мы хотим приютить их здесь!» и «Наши дома — ваши дома!» Далеко не всем жителям Каталонии эта инициатива пришлась по душе еще тогда — что же говорить о настроениях, охвативших правый сегмент каталонского общества после трагических событий 17 августа. В пятницу правые активисты попытались организовать на Лас Рамблас свою демонстрацию — под лозунгами «Прекратите исламизацию Европы!» и «Испания христианская, а не мусульманская». Но провести полноценную акцию не удалось — на правых тут же набросились защитники мультикультурализма (выкрикивавшие «Мы не боимся!» и «Фашисты, вон из наших кварталов!»), и подоспевшая полиция оттеснила и рассеяла противников. В то же время, никто не препятствует мусульманам устраивать по всему городу пикеты с плакатами «Ислам — это мир!» Правда, пикеты эти немногочисленны — не больше пятидесяти человек.

«Меня очень огорчают все эти негативные комментарии против мусульманского сообщества в соцсетях после нападения, но мой самый большой страх — что вся та гармония, в которой мы жили, разобьется в результате попыток давления со стороны фалангистов, распространяющих лозунги “Остановим исламский терроризм”, “Стоп исламизации Европы” и тому подобные», — жалуется журналистам Сабрин Араиби, марокканка, получившая испанское гражданство и состоящая в молодежной группе Medina del PSOE (PSOE – оппозиционная Испанская социалистическая рабочая партия).

Впрочем, надо заметить, что «неправильные», «нетолерантные» комментарии, которых на испанских и каталонских сайтах действительно очень много, жестко модерируются — так что самые откровенные из них вряд ли могут просуществовать в сети больше часа. Диктатура политкорректности продолжает душить Испанию в своих бархатных объятиях — и никакие террористические атаки, кажется, не способны ее поколебать.

«Мы в Испании любим проявлять политкорректность, — признает директор Центра исследований безопасности в Сантьяго-де-Компостела Хосе Хулио Фернандес Родригес, — и некоторые шаги непопулярны в народе. На мой взгляд, очевидно, что в Каталонии провалилась государственная политика. Мы не умеем привить радикалам то хорошее, что есть в нашей демократической системе, чтобы они не становились еще более радикальными и не превращались в орудие террора. Более 90% террористов, которые совершали теракты в Европе в последние годы, выросли на этом континенте и учились в наших школах, а мы не сумели передать им наши ценности. А затем, в духе этих ценностей — гостеприимства, уважения к другому — разрешаем устраивать “гаражные мечети” на средства, поступающие из стран, подозреваемых в поддержке терроризма. Я знаю, некоторым не нравится слышать такие вещи, но факты есть факты.   Террористы руководствуются религиозными принципами, с которыми мы не умеем бороться… Одно из решений — наверняка секуляризация ислама, ставка на антиклерикализм, как уже начинают делать во Франции. А это, подчеркну, для некоторых остается политически некорректным шагом».

Наивно было бы думать, что идеологи Исламского государства не видят этой роковой слабости не только каталонского, не только испанского и, к сожалению, не только европейского общества — этой ахиллесовой пяты, делающей во всех отношениях более сильные государства легко уязвимыми для радикального ислама с его религиозно и этически мотивированной экспансией. И вряд ли у Запада получится ослабить противника, делая, как предлагает Хосе Родригес, ставку на «антиклерикализм». Убежденный в своей правоте верующий (вне зависимости от того, следует ли он заповедям Христа, Магомета или же Будды) всегда будет морально сильнее «секулярной личности», какими бы выгодами антиклерикализма его не соблазняли. Размытая национальная и религиозная идентичность современной западной цивилизации (и Россия в данном случае, увы, может считаться полноправным участником западного проекта) не может сколько-нибудь эффективно сопротивляться идентичности исламской цивилизации, основанной на предельно простых и предельно неполиткорректных принципах.

«Воины джихада» в Барселоне и Камбрильсе убивали и умирали за то, чтобы вернуть Испанию под зеленое знамя пророка, снова превратить ее в Аль-Андалус. И сегодня, глядя на реакцию испанских и каталонских политиков на террористические атаки 17 октября, приходится признать, что пусть не сейчас и не завтра, но в исторической перспективе у проекта «Аль-Андалус-2» есть шанс на реализацию.