http://lex-kravetski.livejournal.com/547609.html
(бифштекс)
http://lex-kravetski.livejournal.com/548173.html
http://lex-kravetski.livejournal.com/548940.html
http://lex-kravetski.livejournal.com/596127.html
http://lex-kravetski.livejournal.com/600277.html
http://lex-kravetski.livejournal.com/606445.html
http://lex-kravetski.livejournal.com/619111.html
(десерт)
http://lex-kravetski.livejournal.com/598309.html
http://lex-kravetski.livejournal.com/601779.html
http://lex-kravetski.livejournal.com/613018.html
* * *
У Ойзермана в одном из сочинений, где он разбирает череду внутренних противоречий марксизма, содержится замечание, что внутренние противоречия присущи не только марксизму, но и другим философским доктринам, и выступают движителем их креативности.
Это замечание (насчёт движителя креативности) пожалуй и верно, но хорошо лишь до тех пор, покуда доктрина остаётся в области сугубо интеллектуальной игры.
Когда же доктрину говоряющую, что с одной стороны нужно продавать терпентин, а с другой стороны покупать терпентин, пытаются использовать в качестве руководства практических действий на рынке терпентина, происходит то, что и происходило повсюду в "марксистско-диалектических" государствах.
* * *
Эта неустойчивость дуалистических синтезов при соприкосновении с "практикой" иллюстрируется, между прочим, примером гностицизма.
(В сторону: любопытно, существует ли систематическое, развёрнутое рассмотрение марксизма, и вообще социал-революционистских доктрин, как современной разновидности [нео]гностицизма? Отрывочные, как у Даренского напр., известны, но есть ли именно систематические и не ограничивающиеся лишь марксизмом рассмотрения?)
С.Л. Слободнюк ("Идущие путями зла : Древний гностицизм и русская литература 1880-1930 гг.", Алетейя, С.-Пб., 1998, стр. 332-333) суммирует внутреннюю динамику гностицизма следующими этапами:
1. [Начало снятия противоположности тезиса и антитезиса] «На первом этапе "дьявол" христианства наделялся гносеологическим атрибутом и онтологическим основанием. Несмотря на отсутствие креативного атрибута, такой "дьявол" уже воспринимался авторами как величина, равная христианскому Богу, поскольку вместо способности созидать он обладал абсолютной способностью разрушать».
2. [Синтез] «На втором этапе происходит постепенное переосмысление основных морально-этических категорий. "Дьявол" остается "злым", но — "злом" становится и бог-Демиург. Функцию же "добра" принимает на себя фигура Простого Единства, Красоты, тождественной гностическому абсолюту. В это же время "дьявол" обретает и креативный атрибут (Сологуб), отождествляясь с "благом". Всё это приводит к тому, что "зло" признается величиной, абсолютно равной "добру", причем нередко олицетворением последнего почитается именно "дьявол"».
Но потом наступает четвёртый этап диалектической спирали, о котором философы умалчивают: тезис – антитезис – синтез – деградация или распад синтеза.
3. «Своего апогея Мировое Зло достигает в творчестве Гумилева, который, отвергая дуализм предшественников, делает "дьявола" единственным богом одной из своих художественных вселенных. После этого тема «реабилитации» Мирового Зла сходит на "нет". Оставив в стороне "бога" и "дьявола", художники переходят от предельных категорий к их воплощениям. Необычайно быстро меняется отношение к Мировому Злу: от благоговейного ужаса у Блока до активного неприятия у Толстого. В итоге "гностический дьявол" модернизма все более сближается с привычным массовому сознанию "дьяволом" Библии.
Такая судьба "гностико-сатанинского" направления была, по сути, предопределена и судьбой самого гностицизма. Блестящие построения гностиков были понятны лишь избранным, а вот идея о том, что дьявол хороший, а бог плохой воспринималась с легкостью даже самыми глупыми головами. Таким образом, гностицизм вырождался в сатанинские культы, ничего общего, кроме поверхностного сходства с ним не имеющие».
Нельзя не заметить, что и марксизм (с его положениями о творческой роли капитализма, которая однако должна быть преодолена) при выходе за пределы интеллектуальной игровой доктрины и соприкосновении с социальной обыденностью и массовостью выродился в сатанинские культы, ничего общего (как в ярком случае ленинизма), кроме поверхностного сходства, с марксизмом не имеющие.
Т.е. при малейшем соприкосновению с профанностью ("почём сегодня терпентин?") дуалистический синтез распадается. Жизнеспособным он остаётся только в рамках отвлечённой игры в бисер.
* * *
Такова, во всяком случае, по-видимому, тенденция. (Однако, тенденция!)
Из неё, между тем, существует по меньшей мере одно очень яркое исключение.
Насколько мне известно, марксистские диалектики отчего-то так и не поставили вопрос о диалектическом единстве капитализма (как тезиса) и социализма (как его антитезиса) и преодолении их противоречий на путях их синтеза. На практике же, такой синтез осуществило бернштейнианство, и западно-европейские государства XX века (где раньше, где позже) как его вплощение. Но вот об именно философской рефлексии бернштейнианства как диалектического синтеза капитализма и социализма я не слыхал. Любопытно, есть ли такая.