Из новостей: в Ричмонде (в Бостоне и в Вирджинии) четвертовали статуи Христофора Колумба: скинули с постамента, отрубили им голову и утопили в озере.
* * *
Когда мы с М.Р. были года два назад в Севилье и ходили по тамошнему поразительнейшему собору, то я (извечно ленящийся читать путеводители) внезапно обнаружил, что неизвестная стоящая перед нами гробница -- это, оказывается, гроб Христофора Колумба. Потрясение было как молотом по голове.
И в этот самый момент откуда-то вынырнула обезьяна и начала протестующе орать, что гроб Колумба нужно выкинуть, т.к. он угнетал "национальности".
* * *
Помнится также, как-то вечером гуляя в Венеции по набережной неподалёку от дворца дожей, я проходил мимо памятника Виктору-Иммануилу II в виде конного всадника. По случаю, рядом проходили двое чеченских туристов решивших приобщиться к старо-италийской цивилизации. "А вот и памятник чеченцу!", -- воскликнули они и бросились сначала фотографировать друг друга на фоне памятника, а затем перелезли через ограду и взобрались на памятник.
Главный чеченский блоггер Т. Алиев недоумевал, почему итальянские власти и бизнес не снесут в Венеции старый обветшавший жилфонд, и не застроят город современными вип-гостиницами.
http://timur-aliev.livejournal.com/471847.html
https://oboguev.livejournal.com/2603977.html
* * *
Понятно, почему Бродский сторонился жидовской мишпухи.
При всех его "особенностях", Бродский не был лишён чувства величественного и уважения к нему, потому что его душа была путь и несоразмерна царственному, но велика хотя бы настолько, чтобы, чувствуя царственность, склоняться пред ней.
Антрорологический рост требует огромного напряжения и усилий.
Антропологическое понижение легко -- катись под горку, на пальму.
Десятилетиями ранее Бродского человек несравненно более возвышенный и благородный духом, чем Бродский -- Александр Блок, прилагавший титанические усилия к деятельности антропологического повышения -- писал о мишпухе играющей на антропологическое понижение и воплощающей его в себе:
«История идёт, что-то творится; а жидки – жидками: упористо и умело, неустанно нюхая воздух, они приспосабливаются, чтобы НЕ творить (т.е., так как – сами лишены творчества; творчество, вот, грех для еврея. И я ХОРОШО ПОНИМАЮ ЛЮДЕЙ, по образцу которых сам никогда не сумею и не захочу поступить и которые поступают так: слыша за спиной эти неотступные дробные шажки (и запах чесноку) – обернуться, размахнуться и дать в зубы, чтобы на минуту отстал со своим полуполезным, полувредным (=губительным) хватанием за фалды».
